Кому нужна макулатура?
...Когда 13 ноября 1814 года Конрад Строх и Карл Кибер арендовали Палтмалскую водяную мельницу, а уже через пару месяцев наняли 15 работников и начали производить бумагу (что-то около 1050 пудов в год), они, вероятно, и не предполагали, что начатое ими дело доживет до XXI столетия, а одно из старейших бумажных производств в Европе - завод в Лигатне, который скоро отметит свое двухсотлетие - останется фактически единственным бумагопроизводящим предприятием на территории вернувшей себе независимость Латвии...
Сколько килограммов дают за тонну?
...Дорога на «папирфабрику» утопает в зелени и идет через все Лигатне, мимо живописного водоема с парочкой водоплавающих белых лебедей, вдоль шустрой речки («На ней и стояла в те годы водяная мельница, благодаря которой тут выросло целое производство», - расскажет позже Андра Калныня), мимо одноэтажных деревянных домиков-близнецов - своеобразного «жилого микрорайона» XIX столетия («Видели эти домики? Специально были построены хозяином фабрики для работников и их семей... Каждый домик - на две семьи, у каждого - два отдельных входа...»). А вот и сама «папирфабрика»: красного кирпича здания, красного кирпича трубы... Историческое местечко, можно даже с ходу фильмы про XIX век снимать.
- Петерис, насколько я знаю, вы делаете бумагу только из макулатуры?
- Прежде, в советское время, из дерева тоже делали. Из свежей целлюлозы. Хотя если вернуться к истокам - это было производство бумаги из вторсырья. В царское время были старьевщики, которые ходили по домам и собирали хлопковое тряпье. Они привозили его сюда, где из старых тряпок делалось...
Впрочем, чего только не делалось на бумажной фабрике из старых тряпок!
Из истории фабрики Ligatne
«...В 1856 году немецкий предприниматель Карл Гротхусс купил уже работавшую бумажную фабрику, установил на ней вторую бумажную машину (первая начала работать в 1849 году и была действительно первым бумаго- призводящим станком на территории Латвии). В тот же год Гротхуссом и была основана акционерка - Lоgatnes papоru fabriku kompвnija, продукция которой продавалась по всей России, в 1879 году на промышленной выставке в Санкт-Петербурге лигатненская бумага была удостоена серебряной медали, в 1894 году - золотой медали, а начиная с 1896 года бумажная фабрика в Лигатне получила право ставить на свою продукцию герб Российской империи...»
...Мы сидим за чаем в простенько обставленном кабинете, разговариваем.
Петерис Трейманис, как он себя называет, доверенное лицо одного из владельцев SIA «Papоrfabrika «Lоgatne», и Андра Калныня - руководитель «макулатурного» проекта. В руках у Петериса - небольшой картонный ящик. Это и есть цель моего приезда сюда, но о ней - чуть позже.
- Производство бумаги из макулатуры... Давайте об экономике этого вопроса. Где вы ее берете, макулатуру? В советские времена существовали так называемые «палатки» вторсырья, куда за деньги и за талоны на дефицитные книги можно было сдать старые газеты и журналы... Сегодня подобное даже трудно себе представить... Как и трудно себе представить само производство, основанное исключительно на переработке вторсырья. Откуда, как говорится, «дровишки»?
- И все-таки представьте: мы макулатуру и собираем, и закупаем. И делаем это в таких объемах, что круглосуточное беспрерывное производство бумаги за все эти годы еще ни разу не останавливалось! Правда, закупалась макулатура пока только у тех, кто мог предоставить ее в больших объемах. Но если бы вы знали, сколько бумаги, годной для переработки, все еще пропадает зря! Смотрите сами...
Петерис берет чистый лист бумаги (уже через полчаса он, разрисованный за время нашей беседы и ставший никому не нужным, снова вернется на переработку, а через час опять станет идеально белым листом) и пишет несколько цифр.
- Латвия, по статистике, потребляет около 130 тысяч тонн бумаги в год. Собирается же от этой цифры на переработку где-то 30- 40 процентов. И собирается лишь то, что легко собрать - использованные упаковки во дворах и около магазинов, обрезки в типографиях, отходы на производственных объединениях... А то, что остается у нас дома или в офисах - это все уходит на свалку. И сжигается. Или гниет.
А ведь известно, что только 1 тонна макулатуры спасает от вырубки от 12 до 14 взрослых деревьев.
- Сколько же полезной макулатуры из того количества, которое могло бы возвращаться в производство в Латвии, «испаряется»?
- 50 тысяч тонн, как минимум. Вот почему с этого года мы приступаем к сбору макулатуры даже в малых количествах.
...Помните тот самый картонный ящик, что Петерис крутил в руках? Наступило время поговорить и о нем.
- Уже через пару недель работники офисов смогут получить такие вот ящички для отработанной бумаги. За ними мы сами будем приезжать и забирать, чтобы возвратить макулатуру в производство.
- А в чем тут экономика вопроса? Зачем это надо - фирмам, офисам - сбрасывать отходы от бумагомарания именно в ваш картонный ящик? Вы собираетесь им за макулатуру приплачивать?
- Платить мы не будем, но выгоду им принесем. Начнем с того, что каждое предприятие платит деньги, и немалые, за вывоз отходов. Стало быть, чистых отходов у них теперь может быть намного меньше (бумагу-то мы вывезем за свой счет), отсюда и экономия, а значит - выгода. Обоюдная.
Или возьмем, к примеру, школы. Мы уже начали с ними работать, и если в школах собрали для нас, скажем, тонну макулатуры, то мы, в свою очередь, дадим за нее 10 килограммов рисовальной бумаги. Бесплатно. И я очень рад, что наконец к нам приехала газета, выходящая на русском языке, и теперь русские школы тоже могут узнать о возможности сэкономить свои средства.
А вообще привоз-вывоз макулатуры в наши дни довольно дорого обходится. Вот почему те, кто привозит ее в Лигатне к нашим воротам, получает 20 латов за тонну...
«Сколько воды в наших газетах?»
От начала до конца - 10 минут.
...Кстати, вы знаете, как делается бумага из бумаги? Нет? Тогда давайте пройдем с Петерисом и Андрой в цех.
...Передо мной здоровенный котел, заполненный водой. Она бежит по кругу, а в центре котла образуется огромная, засасывающая воронка...
- Вот так макулатура - порциями - попадает в этот котел под названием «гидропульпер», смешивается с водой, измельчается, каждое волокно отделяется от другого, и затем эта серовато-бурая смесь по трубам перетекает в два бассейна, проходя по дороге через сетчатый фильтр, в котором застревает все лишнее: скрепки, скотчи, пластмасса... В бассейне она смешивается с крахмальным клеем.
...Я тут сказал, что смесь - серовато-бурая. На самом деле она не всегда такая. Если в данный момент на фабрике идет производство оберточной бумаги или бумаги для так называемых «шпулек», «гильз», на которые наматывются различные материалы - от проволоки до той же рулонной бумаги или липкой ленты, то тогда эта смесь действительно будет бурой.
- На изготовление такой бумаги идет любая «грязная» макулатура: старые газеты, книги, технический картон...
А вот если готовится основа производства бумаги для рисования акварельными или гуашевыми красками, тогда в гидропульпер забрасывается макулатура исключительно «высшего уровня», например, обрезки белоснежной бумаги, оставшиеся после ее производства, или отходы типо- графской печати...
- Петерис, но вы делаете еще и черную бумагу - для рисования масляными пастельными мелками... Ее вы что, красите?
Петерис улыбается, берет лист «черного лигатненского золота» и надрывает.
- Какого цвета волокна? Тоже черные? То-то и оно. Мы не красим ее, просто в процессе приготовления смеси добавляем не только крахмальный клей, но и специальную сажу.
...Однако на чем мы остановились? Ах да, на двух бассейнах...
- Из бассейна смесь равномерно стекает на движущуюся ленту, именуемую «сетчатый стол». Через сеточку из смеси вытекает вода и снова возвращается в гидропульпер. А то, что остается на ленте - это в принципе уже бумага!
Неужели все так просто?
- Нет, конечно, - уточняет Петерис, - так как процесс выгона влаги многоступенчат. На сетчатом столе наша будущая бумага состоит только на 1% из волокна и на 99% - из воды. После того как она побывает под прессом (помните, как раньше в стиральных машинах отжимали белье?) уже 42% ее состава - это волокно, а 58 - влага. Ну и, наконец, пройдя сушку, в лице целого ряда металлических барабанов, нагретых до 100 градусов, бумага становится сама собой: 93 процента составляют волокна, 7% - вода. Это и есть естественная влажность бумаги. В любой газете есть 7% влаги.
Из истории фабрики Ligatne
«...До 1913 года фабрика производила бумагу высокого класса, шедшую на изготовление документов. В годы Первой мировой войны производство было остановлено, а бумажные машины вывезены на территорию России. Вернулось же производство в Лигатне только в 1920 году, когда новое правительство Латвийской Республики выделило 20 миллионов латвийских рублей на реконструкцию фабрики. И в течение всех 20- 30-х годов продукция Лигатне с успехом продавалась в страны Европы. В годы Второй мировой бумажное производство снова было приостановлено, и фабрика вернулась к работе только в феврале 1945 года. Последняя модернизация техники и замена бумажных машин была произведена в 1974 и в 1978 годах...»
...Мы выходим из цеха, а я все продолжаю удивляться тому, насколько, оказывается, простое это дело - производить бумагу («Технологически вот уже более ста лет в этом деле практически ничего не
менялось... Только скорости производства возросли. Мы работаем на старой технике, производящей около 100 метров бумаги в минуту, можем - до 200 метров, а новейшие машины способны гнать и по 2 километра в минуту!»), вспоминаю про закрытый на волне Атмоды Слокский ЦБК («Могла и наша страна иметь собственный целлюлозно-бумажный комбинат и самостоятельно перерабатывать древесину, а не становиться сырьевым придатком скандинавских предприятий») и пытаюсь вспомнить, какая еще фабрика, кроме Лигатненской, перерабатывает в Латвии макулатуру.
- Бумагу из макулатуры, кроме нас, в Латвии не делает больше никто. Но есть два предприятия, которые тоже используют макулатуру. Одно производит упаковку для яиц, другое - изоляцию для строительства домов... Вот, пожалуй, и все.
Можно ли прожить одним искусством?
(Разговор с производителем бумаги об основах экономики и рисования).
- Петерис, а почему только из макулатуры? Почему не перерабатываете целлюлозу?
- Есть такой термин: «масштабная экономика», то есть та, которая окупается только при работе в больших масштабах. В Лигатне все-таки маленький завод, по мировым масштабам - очень маленький, пока мы только нашли свою нишу, где работаем успешно. Скажем, мы умеем делать бумагу для рисования - и белую, и черную.
Бумага для акварели и для гуаши...
- Она должна остаться при работе с водой идеально ровной, не деформироваться. Значит, на ее лицевой стороне должна быть специальная текстура, эдакие шероховатости, бугорочки, чтобы каждый квадратный сантиметр поверхности взял на себя больше краски, впитал воду и при этом не намок.
- Акварельная бумага для художников-профессионалов и для детей чем-то отличается?
- И сырьем, из которого сделана, и ценой - раз в пять дороже. Для профессионалов бумагу делают до сих пор из хлопка, потому что хлопок с годами не меняет своего цвета. А вот эта бумага со временем становится желтой... Так что мы декларируем, что делаем рисовальную бумагу для «молодых художников».
Со временем мы тоже будем делать бумагу из хлопка. Но для начала нужно привлечь внимание к своему бренду, который мы только начинаем рекламировать в Европе. Я специально в прошлом году реанимировал старый логотип фабрики, который в советское время был известен всему СССР, но... Оказалось, что за 17 лет даже в России люди нас забыли. Приходится начинать с нуля, ездить на выставки. Мы стараемся охватить как запад, так и восток: Германия, Скандинавия, Россия, Узбекистан, Украина, Испания...
- Чем вы можете заинтересовать другие страны?
- Хотя бы той же рисовальной бумагой. Как оказалось, всюду есть очень дорогая, профессиональная, и очень дешевая, простенькая, которую акварель и гуашь деформируют. Оказывается, маленьких производств, типа лигатненского, специализирующихся на хорошей акварельной бумаге, не так уж и много.
Соответственно и цифры говорят сами за себя: только 20 процентов продукции Лигатне остается в Латвии, 80 процентов уходит в те страны, о которых я говорил, даже в государства Южной Африки...
Однако наибольшим спросом пользуются все-таки наши «шпульки» или «гильзы». Прибавляешь 25 процентов к стоимости бумаги - и уходят на ура.
- Как всегда, «искусством не проживешь»?
- Если кто и в состоянии, то пока это не мы. Надо несколько лет проработать, чтобы сделать себе имя, и только потом имя начнет работать на нас...
- Петерис, но ведь фабрика в Лигатне - одна из самых старых в Европе. Почему же вам снова надо кому-то что-то доказывать?
Петерис на секунду задумался.
- Тут, видимо, надо говорить о том, что в постсоветское время на большинстве латвийских предприятий не было настоящего менеджмента. Да, руководители хорошо знали плановую экономику, но абсолютно не представляли, как работать при капитализме. И много хороших возможностей упустили. Теперь надо наверстывать...
Я вам сейчас не про Лигатне, а в целом про нашу экономическую систему скажу.
Многие сегодня плачут, мол, жить стало тяжелее... А я так считаю, что сегодня все мы живем лучше, чем того заслуживаем! Нигде, ни в одной стране мира собственник малого предприятия не может себе позволить по нескольку раз в год уезжать кататься на лыжах в Альпы или летать загорать в Египет... На маленьких предприятиях, даже там, где 300 человек работает, например в Германии, собственник тоже трудится, его жена ведет бухгалтерию, а дочка помогает за клиентами охотиться... А у нас?
- Знаю, видел. Хозяин небольшого кафе приезжает с пляжа на кабриолете, забирает выручку и возвращается на пляж... А потом кричит, что ему официантам и повару платить нечем...
- Ничего, жизнь за счет кредитов заканчивается, инвестиции в недвижимость перестали приносить большие барыши, так что остался год-два, и люди наконец начнут вкладывать деньги в развитие производств... А ведь есть куда! Например, в нашей отрасли наступают времена, когда становится интересно производить целлюлозу не только из дерева, но и из отходов от годового урожая. И уже есть в мире несколько маленьких заводов, которые производят специальную целлюлозу из биопродуктов - льна, соломы.
Возвращаются времена, когда и маленькое производство может сделать что-то новое, свое. Надо только лет эдак пять потерпеть, не ездить в Альпы и Египет, а найти свою нишу, свой «ноу-хау».
Из новейшей истории бумажной фабрики Ligatne
«...Во время пожара, случившегося 5 ноября 1993 года, часть фабрики сгорела и была восстановлена за счет частных инвесторов и средств, выделенных латвийским государством, в размере 46 500 латов. 26 января 2000 года было организовано SIA «Papоrfabrika «Lоgatne». С тех пор на фабрике работает свыше ста (от 120 до 140) человек, производящих ежегодно 13 000 тонн бумаги...»
Фото автора.
Бумажная фабрика в Лигатне. Как и сто лет тому назад...
Мал ЗЛОТНИК
Час